Кошки на войне

Все знают о собаках на войне, но и без кошек дело не обошлось. Впервые кошки участвовали в военных действиях две с половиной тысячи лет назад, во время войны персов с древними египтянами. В Древнем Египте кошка считалась священным животным, и если египтянин убивал кошку, пусть даже при вынужденных обстоятельствах, его приговаривали к смерти. Вот персы и решили использовать кошек в качестве щитов или лат. Во время атак на врага, воины царя Камбиза всего-навсего несли кошек на руках, и египтяне ничего не могли поделать, поскольку боялись случайно поранить или убить священное животное. Персы легко продвигались вперед, и египтяне не могли помешать им. Несмотря на военные неудачи Древнего Египта, египтяне остались непоколебимы в поклонении кошкам. Почти через 100 лет Геродот рассказывал: во время пожара никто не занимался тушением огня, все были заняты спасением кошек. Люди выстраивались цепочкой, чтобы помешать охваченной паникой кошке прыгнуть в огонь. Понятно, почему персы взяли ее себе в союзники на время войны с Египтом.
Известно, что во время Первой мировой войны кошек держали в окопах для того, чтобы они заранее предупреждали о газовой атаке.

А в годы Второй мировой их брали на борт подводных лодок как живые детекторы качества воздуха.

Наверное,слово война самое страшное и разрушительное слово на свете. Кошка. Возможно, самое ласковое и уютолюбивое животное в мире. Но история показала, как часто, к сожалению, эти два слова оказываются рядом.

Кошки на войне

Люди издревле начали использовать кошек во время военных действий. Пожалуй, самым первым подобным случаем, оставшимся в истории, легендарным и чудовищным в своей беспощадной жестокости, стала война между египтянами и персами в 525 году. Тогда персидский царь Камбиз пошёл войной на фараона Псаманнита. Египтяне показали себя настоящими героями и смельчаками и скорее всего непременно одержали бы победу в этой войне, если бы. не военная хитрость персов. Они использовали домашних кошек (которые как известно, испокон веков являлись для египтян священными животными) в качестве живых щитов, привязывая их спереди себе на грудь. Египетские воины не могли стрелять по божественным созданиям, сражение было ими проиграно, главная крепость – Пелузиум – сдана. Это привело к полному поражению армии фараона в войне. Так кошки стали «охранной грамотой» для злокозненных персов и символом гибели для несчастных египтян. Этот исторически достоверный случай получил своё отражение в том числе и в книге Ф. Мартина «Три царства природы».

Кроме того, известно, что в древности профессионально обученные кошки становились непосредственными участниками военных действий. Крупных диких кошек специально обучали некоторым навыкам боя, всадники сажали их сзади себя на круп лошади, и при сближении с противником, животные прыгали на врагов своих хозяев. Кроме того, они сопровождали боевые колесницы. Отмечено, что кошки в древних сражениях дрались самоотверженно, и не щадя жизней защищали «своих» и беспощадно разили «чужих». Последующая история существования человечества должна была, казалось бы, изменить ситуацию и гуманизировать отношения человека и кошки. Однако на практике всё оказалось совершенно иначе.

В начале двадцатого века кошки стали использоваться как еще более смертоносное оружие. Немцы привязывали к зверькам ёмкости с ядовитыми химическими веществами и бросали их в ряды противников. Несчастные напуганные животные в ужасе разбегались, разнося во все стороны удушающую смерть.

Первая мировая война стала исключительным, чудовищно глобальным военным опытом не только для человечества, но и для кошек. Именно в это время люди по-настоящему поняли, что можно использовать уникальную кошачью чувствительность для того, чтобы определять приближающуюся угрозу. Кошек держали в окопах, чтобы они определяли появление в воздухе ядовитых газов и предупреждали о газовой атаке. В армиях некоторых стран (например, Британии) создавались специальные «кошачьи корпуса».

Но самой страшной и героической, как и для людей, оказалась для кошек вторая мировая война. В это время пушистые зверьки, благодаря своей поразительной чувствительности и интуиции, бесчисленное количество раз спасали жизни своих хозяев.

Именно по поведению пушистых сэнсеров – беспокойство, вздыбленная шерсть, испуганные крики – люди определяли приближающуюся опасность бомбёжки. В то время как изобретенные человеком приспособления только сканировали воздух на предмет появления бомбовой угрозы, живые пушистые «радары» уже оповещали людей об опасности, благодаря чему было спасено бесчисленное количество жизней.

Известно, что лондонская кошка Сэлли обладала сложнейшей системой оповещения, используя которую ее хозяин и соседи оказывались в бомбоубежище до того, как начинали падать бомбы. Сэлли, чувствуя, что приближается опасность и близится налёт, бежала в холл – там висел противогаз. Смышлёная киска становилась на задние лапы и настойчиво била по противогазу передними лапами, а потом бежала к хозяйке, тыкалась ей в руки и корябала. После всей этой процедуры она мчалась к бомбоубежищу и начинала царапать дверь, таким образом как бы описывая всю систему действий, которую необходимо проделать хозяевам. Не забывала Сэлли и о соседях, только когда все оказывались в безопасности, мяукающий спасатель успокаивался.

Необходимо вспомнить и о легендарном коте Саймоне (мы о нем уже писали), который служил на военном судне королевского британского флота «Аметист». Он не только уберегал провизию моряков и сам корабль от крыс, но и поддерживал моральный дух всех – от матросов до капитана. Во время захвата китайцами корабля на реке Янцзы, кот был очень серьезно ранен, но не только выжил и продолжил выполнять свои обязанности, но и стал наведываться в корабельный лазарет, чтобы поддерживать дух раненых. По воспоминаниям моряков этот образчик стойкости и преданности был для них самой лучшей моральной поддержкой. Кот пережил и военные дни, и ранение… А вот возвращения на родину ему пережить не удалось. По возвращении в Великобританию, Саймона, как любого из ввозимых в то время в страну зверей, отправили в карантин – в приют для животных. Никакого исключения для героя сделано не было. Саймон провел там несколько дней, подхватил вирусную инфекцию и умер. Кот был удостоен медали Марии Дикин и посмертных почестей… Просто удивительно, как страшно эта история похожа на человеческую.

Кошка Фэйт
Кошка Фэйт из лондонской церкви Святого Августина и Святой Веры первой из кошек была удостоена медали Марии Дикин.

Эта почетная награда равнозначна высшей военной награде в Англии — Кресту Ордена Виктории. 9-го сентября 1940 года Фэйт спасла себя и своего котенка от бомб, укрывшись с ним в подвале за три дня до немецкого налёта. Дом обрушился и сгорел, но бесстрашная кошка оставалась рядом со своим котенком. Ее спасли рано утром, когда развалины еще догорали.

Медаль с надписью «За непоколебимую храбрость» Фэйт вручила лично Мария Дикин.

Во время второй мировой войны кошки часто брались на борт субмарин, чтобы служить детекторами чистоты воздуха и предупреждать о газовой атаке.
Корабельный кот британского линкора по кличке «Блэкки» (созвучное русскому «Черныш»). Затем он стал «Черчиллем» после общения с Уинстоном Черчиллем.

Иллюстрация известного уэльского художника Гвина Хьюсома к книге «Корабельные коты во время войны и мира» (Ship’s Cat in War and Peace), автором которой является Вэл Льюис (Val Lewis)-
.

Но не только этим и предсказаниями бомбёжек они спасали людей. Но и собственными жизнями. Известны случаи, когда во время военного голода блокады Ленинграда кошки приносили всю добычу своим хозяевам, а сами погибали от голода. Кошки своими маленькими тельцами согревали детей, и грели до тех пор, пока не замерзали сами. И не для кого не секрет, что часто кошки сами становились едой для людей… Так, в том же блокадном Ленинграде, во время чудовищного голода, были съедены практически все эти пушистые зверьки.

Эти животные сыграли не последнюю роль в прорыве Ленинградской блокады.

Одна бывшая блокадница вспоминала, как в сорок третьем году случайно увидела на одной из улиц «четвероногое существо в потертой шубке неопределенного цвета. Вокруг кошки стояли и крестились какие-то старушки. Серенькое диво охранял милиционер — длинный дядя Степа — тоже скелет, на котором висела милицейская форма. » Блокадница пишет, что осознание того, что город выжил, — пришло к ней в тот момент, когда она увидела это животное.

Выжившим блокадным котом стал кот Максим, историю которого рассказал читателям корреспондент «Комсомолки» Василий Песков. «В нашей семье дошло до того, что дядя требовал кота на съедение чуть ли не каждый день, — приводит Песков слова владелицы животного Веры Николаевны Володиной. — Мы с мамой, когда уходили из дома, запирали Максима на ключ в маленькой комнате. Жил у нас еще попугай Жак. В хорошие времена Жаконя наш пел, разговаривал. А тут с голоду весь облез и притих. Немного подсолнечных семечек, которые мы выменяли на папино ружье, скоро кончились, и Жак наш был обречен. Кот Максим тоже еле бродил — шерсть вылезала клоками, когти не убирались, перестал даже мяукать, выпрашивая еду. Однажды Макс ухитрился залезть в клетку к Жаконе. В иное время случилась бы драма. А вот что увидели мы, вернувшись домой! Птица и кот в холодной комнате спали, прижавшись друг к другу. На дядю это так подействовало, что он перестал на кота покушаться…» Макси оказался одним из немногих котов, переживших блокаду. В дом Володиных стали водить экскурсии — все хотели глянуть на это чудо. Учителя приводили целые классы. Умер Максим только в 1957 году. Ему было двадцать лет.

Неудивительно, что первого марта в Санкт-Петербурге особый праздник.

Корреспондент «Вечерки» дозвонился до хранительницы Музея кошки, петербурженки Галины Крыловой. Несмотря на занятость: экскурсии в музей начались с раннего утра, — Галина Александровна нашла время, чтобы поговорить с нами. — Спасибо, что сегодня, в такой важный для нас день, вы вспоминали о коте Максиме. Память его будет увековечена в Ленинграде. В нашем музее существует блокадная инсталляция. По рассказам очевидцев мы воспроизвели окошечко, на котором сидел кот. Скоро рядом с окошечком появится фигурка кошки. Она будет олицетворять всех кошек, которые выжили в блокаду.

Сейчас много говорят о том, что ленинградцы съели всех своих кошек. Но это неправда. Моя мама и моя бабушка, например, пережили блокаду. Но они не ели кошек. Многие животные умерли от того, что не смогли заставить себя есть столярный клей. Наверное, вы не знаете, что это такое. Столярный клей продавался в небольших плиточках, похожих на шоколад. Если его развести в воде – получалась жижа вроде студня. Ленинградцы ели это. И кормили им кошек. Но не все животные могли понять, что это едят. Так умер кот у Натальи Дмитриевны Тырковой. А вот соседский черный кот Мишка очень быстро приучился есть это варево. Мишка ловил крыс и очень ловко прятался от желающих сварить из него суп. Он дожил до конца войны. И на него ходили смотреть, как на чудо.

В конце войны по городу ходили полчища крыс. Их давили танками, но крысы не боялись. Они забирались на танки и доезжали до амбаров с продовольствием. По рассказам, даже трамваи останавливались, когда стая крыс бежала по рельсам: их было слишком много. И тогда в Ленинград привезли полосатых кошек. Считается, что полосатые кошки – лучшие крысоловы. Их собирали в Ярославле. Люди отдавали свои любимцев для спасения ленинградцев. Почему-то многие сегодня говорят о том, будто это неправда, но на самом деле это так. Наш музей занимается архивами. Сейчас мы уточняем, сколько именно кошек привезли в город: два или четыре вагона. Что интересно, потомки этих ярославских кошек работают в Эрмитаже.

Эрмитаж – это не единственное место, где трудятся усатые-полосатые. Четырнадцать котов числятся сотрудниками в нашем Музее кошки. И их, конечно же, нельзя трогать руками, но с ними можно общаться. Приходите к нам.

Я покажу фильм о кошках в блокаду, расскажу о пережившем блокаду коте Малышке. Он жил со своей хозяйкой на Петроградской стороне. Хозяйка умерла раньше. А кот остался жить. КСТАТИ Л. Пантелеев записал в блокадном дневнике в январе 1944 года: «Котенок в Ленинграде стоит 500 рублей» (килограмм хлеба тогда продавался с рук за 50 рублей. Зарплата сторожа составляла 120 рублей) — За кошку отдавали самое дорогое, что у нас было, — хлеб.
О возможно, единственном выжившем в блокаду коте – Максиме – ходили легенды. В дом его хозяев в послевоенное время водили целые экскурсии – все хотели посмотреть на это чудо. Умер Максим от старости в 1957 году. Необходимость в годы войны в кошках была велика — в Ленинграде их практически не осталось, крысы атаковали и без того скудные запасы продуктов. В Ленинград привезли четыре вагона дымчатых кошек. Эшелон с «мяукающей дивизией», как прозвали питерцы этих кошек, надежно охранялся. Кошки стали очищать город от грызунов. К моменту прорыва блокады, практически все подвалы были освобождены от крыс.

Не осталось во время этой чудовищной войны никакого следа от целой обширной популяции немецких карликовых кошек – кенгуровых… Порода была истреблена вся подчистую.

Солдат мяукающей дивизии — кот Елисей.

Фигурка кота на Малой Садовой улице в С.- Петербурге — это памятник ярославским кошкам, завезенным в город во время блокады.

Кошки во время Второй мировой войны могли предупредить о бомбардировке.

Как же они могли предупредить о возможной бомбардировке?

У них просто поднималась дыбом шерсть или старались издавать шипящие звуки.

Некоторые кошки неслись сразу в ближайшие бомбоубежища.

Благодаря беспокойному поведению пушистых созданий люди спасались от неминуемой смерти.

Они как бы говорили: «давай собирайся быстрее и пойдем за мной».

Люди только начали изобретать приспособления для выявления бомбовой угрозы, а кошки уже были живыми «радарами», оповещающие об опасности, благодаря чему спаслось много людей.

Животные даже получали настоящие медали за то, что опережали радиолокаторы и спасали солдат.

На медалях в Англии писали: «Мы тоже служили родине».

Во время войны особую изобретательность проявила кошка Сэлли, которая при приближении немецких бомбардировщиков сразу бежала к противогазу и тащила его лапами, только после этого возвращалась к своей хозяйке, царапая ее когтями.

На этом она не останавливалась, бежала к соседям, громко мяукая, тем самым привлекая внимание. Расслаблялась она только после того, как все смогли укрыться в бомбоубежище.

В блокаду в Ленинграде появился кот-«слухач».

Специально являлся в зенитную батарею, чтобы своими криками предупредить о немецких самолетах.

При этом на советские самолеты он не реагировал – это свои, родные.

Командование батареи так полюбили этого кота, что выделили солдата, который присматривал за ним.

Кошки во время Второй мировой войны чем могли, тем помогали солдатам: тащили в убежище, криками предупреждали о нанесение ударов с неба.

Боец засылает кота с листовкой солдатам и офицерам окруженной немецкой группировки под Сталинградом. Январь 1943 г.

А теперь серьезно. Кошки и война
Во время Второй мировой войны воевали не только люди, но и собаки, голуби, мулы и даже коты. И учреждена даже специальная медаль. Эта медаль для животных является аналогом высшей британской награды – Креста Ордена Виктории. Ее учредила Мария Дикин, посчитавшая, что героический вклад животных борьбу за жизнь людей необходимо отметить особой наградой. Всего со времени окончания войны этой медали удостоились более 60 наших братьев меньших: почтовые голуби, собаки, кошки и даже мулы.
Один из награжденных животных — кот Саймон.

Он был награждён «Крестом Виктории для животных», медалью Марии Дикин, медалью Синего Креста, медалью за поход «Аметиста», и даже получил необычное звание «Кот — отличник морской службы».

Во время Второй мировой войны существовали «военнообязанные» кошки. В их обязанности входили очищать землянки и окопы от крыс, переносчиц туляремии.

Во время второй мировой войны, куда с неба в любую минуту могла обрушиться смерть, кошки нередко спасали своих хозяев. Подобные случаи были зафиксированы во всех воюющих странах. Пока акустические установки и опытные «слухачи» зондировали небеса в поисках признаков близящейся бомбежки, жители городов следили за поведением своих мурок, обнаружив, что более надежная и чувствительная система раннего обнаружения опасности лежит, свернувшись клубочком, у камина. При малейших признаках беспокойства у кошек хозяева быстро собирались и бежали в бомбоубежища, прихватив с собой четвероного часового. Эта способность кошек во время войны оказалась настолько ценной, что в Европе была учреждена специальная медаль с выгравированными на ней словами: «Мы тоже служим родине». Медаль вручалась кошкам, спасшим наибольшее количество человеческих жизней.

Во время 900-дневной блокады Ленинграда кошки помогали людям выжить. Крысы уничтожали последние крохи провизии и угрожали блокадному городу эпидемиями. И тогда в апреле 1943 года председатель Ленсовета постановил «выписать из Ярославской области и доставить в Ленинград дымчатых кошек». Сразу после снятия блокады в Ленинград из глубины России доставили два эшелона кошек. Люди стояли в очередях, чтобы получить драгоценного зверька. Так кошки город спасли от крыс.
В числе легенд военного времени есть и история про рыжего кота-«слухача», поселившегося при зенитной батарее под Ленинградом и точно предсказывавшего налеты вражеской авиации. Причем, как гласит история, на приближение советских самолетов животное не реагировало. Командование батареей ценило кота за его уникальный дар, поставило на довольствие и даже выделило одного солдата за ним присматривать.

Кроме того, известны случаи, когда в голодные военные времена деревенские кошки охотились и приносили домой добычу, подкармливая хозяев.
Кроме этого, кошки во время ВОВ спасали людей лучше, чем акустические установки, сообщающие о приближающейся бомбёжке.
При малейших признаках беспокойства у кошек хозяева быстро собирались и бежали в бомбоубежища, прихватив с собой четвероного часового. Эта способность кошек во время войны оказалась настолько ценной, что в Европе была учреждена специальная медаль с выгравированными на ней словами: «Мы тоже служим родине». Медаль вручалась кошкам, спасшим наибольшее количество человеческих жизней.
В годы Второй мировой войны кошек брали на борт субмарин в качестве живых детекторов качества воздуха.

Нам сейчас трудно представить то страшное время.. . Но вот стихи по теме.. .

Шла по городу кошка,
Медленно, по проспекту,
Грациозно ступала,
Гордо вокруг смотрела.
Люди шептали: «Кошка!
Вы посмотрите — кошка!
Надо же, ну и чудо! «,
Долго ей вслед глядели,
Восхищённо вздыхали,
А пожилой профессор
Снял аккуратно шляпу
И поклонился кошке.

Солнце слепило окна,
Солнце дробилось в лужах,
Шла, прищурившись, кошка,
Королева проспекта —

Кого и когда награждали медалью Дикина?

Животным вручается собственная воинская награда называется она Медаль Марии Дикин и равнозначна высшей военной награде в Англии — Кресту Ордена Виктории.
Награждать животных, которые вместе с людьми принимают участие в войнах, предложила в 1943 году Мария Дикин, основательница организации PDSA (Народный госпиталь для больных животных). Во время Второй мировой войны воевали не только люди, но и собаки, голуби, мулы и даже коты. Они спасли множество жизней и проявляли редкостное мужество. Мария посчитала несправедливым, что для этих героев нет специальной награды.

Первые награды получили почтовые голуби, носившие секретные сообщения.
В их числе голубица по имени Мэри Эксетерская, вернувшаяся из одного из военных полетов с раздробленным крылом и тремя ранениями.
Всего с 1943 года было вручено 63 награды имени Марии Дикин. После окончания войны награду не вручали почти 50 лет.

Но в 2000 году к медали Дикин был посмертно представлен ньюфаундленд по кличке Гэндер, которой ценой жизни спас солдат в 1941 году. О его подвиге люди узнали спустя много лет. Тремя медалями были награждены собаки-спасатели, искавшие людей на развалинах Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. А самая последняя награда была вручена спрингер-спаниелю Бастеру, служившему в Ираке.
Отмечены и кошки. Получил медаль корабельный кот Саймон с военного судна «Аметист» флота Великобритании. Корабль был задержан на реке Янцзы в 1949 году, и в течение ста дней корабль считался пленником революционного Китая. Все это время Саймон, как говорилось в дипломе, «поднимал дух военнослужащих и исполнял свои обязанности, ловя корабельных крыс» . Однако, самой первой кошкой, получившей медаль Дикин, была никогда не воевавшая кошка Фэйт (Вера, по русски). Она жила в Лондоне при церкви Святого Августина и Святой Веры. В сентябре 1940 года, во время налета немецкой авиации, Фэйт спасла своего котенка, спрятав его в подвале, и не покинула малыша, даже когда загорелся и рухнул дом. Фэйт и ее котенок не пострадали, и 12 октября 1945 года медаль за храбрость ей вручали Архиепископ Кентерберийский и 75-летняя Мария Дикин.

Изначально медаль вручалась животным, которые отличились при службе Содружеству наций или гражданским службам спасения. С 1943 по 1949 год ею награждались животные, помогавшие людям во время Второй мировой войны: 32 голубя, 18 собак, 3 лошади и один кот.
ИСТОЧНИК: Википедия

Тремя медалями были награждены собаки-спасатели, искавшие людей на развалинах Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. А самая последняя награда была вручена спрингер-спаниелю Бастеру, служившему в Ираке.

Отмечены и кошки. Получил медаль корабельный кот Саймон с военного судна «Аметист» флота Великобритании. Корабль был задержан на реке Янцзы в 1949 году, и течение ста дней корабль считался пленником революционного Китая. Все это время Саймон, как говорилось в дипломе, «поднимал дух военнослужащих и исполнял свои обязанности, ловя корабельных крыс» .

Однако, самой первой кошкой, получившей медаль Дикин, была никогда не воевавшая кошка Фэйт (Вера, по русски) . Она жила в Лондоне при церкви Святого Августина и Святой Веры. В сентябре 1940 года, во время налета немецкой авиации, Фэйт спасла своего котенка, спрятав его в подвале, и не покинула малыша, даже когда загорелся и рухнул дом. Фэйт и ее котенок не пострадали, и 12 октября 1945 года медаль за храбрость ей вручали Архиепископ Кентерберийский и 75-летняя Мария Дикин.

LiveInternetLiveInternet

—Музыка

—Метки

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Статистика

Кошки- герои Великой Отечественной войны

Кошки- герои Великой Отечественной войны

Кошка Фэйт
Кошка Фэйт из лондонской церкви Святого Августина и Святой Веры первой из кошек была удостоена медали Марии Дикин. Эта почетная награда равнозначна высшей военной награде в Англии — Кресту Ордена Виктории. 9-го сентября 1940 года Фэйт спасла себя и своего котенка от бомб, укрывшись с ним в подвале за три дня до немецкого налёта. Дом обрушился и сгорел, но бесстрашная кошка оставалась рядом со своим котенком. Ее спасли рано утром, когда развалины еще догорали. Медаль с надписью «За непоколебимую храбрость» Фэйт вручила лично Мария Дикин.

Саймон
Необходимо вспомнить и о легендарном коте Саймоне, который служил на военном судне королевского британского флота «Аметист». Он не только уберегал провизию моряков и сам корабль от крыс, но и поддерживал моральный дух всех – от матросов до капитана. Во время захвата китайцами корабля на реке Янцзы, кот был очень серьезно ранен, но не только выжил и продолжил выполнять свои обязанности, но и стал наведываться в корабельный лазарет, чтобы поддерживать дух раненых. По воспоминаниям моряков этот образчик стойкости и преданности был для них самой лучшей моральной поддержкой. Кот пережил и военные дни, и ранение… А вот возвращения на родину ему пережить не удалось. По возвращении в Великобританию, Саймона, как любого из ввозимых в то время в страну зверей, отправили в карантин – в приют для животных. Никакого исключения для героя сделано не было. Саймон провел там несколько дней, подхватил вирусную инфекцию и умер. Кот был удостоен медали Марии Дикин и посмертных почестей…

Необходимость в годы войны в кошках была велика — в Ленинграде их практически не осталось, крысы атаковали и без того скудные запасы продуктов. В Ленинград привезли четыре вагона дымчатых кошек. Эшелон с «мяукающей дивизией», как прозвали питерцы этих кошек, надежно охранялся. Кошки стали очищать город от грызунов. К моменту прорыва блокады, практически все подвалы были освобождены от крыс.

О возможно, единственном выжившем в блокаду коте – Максиме – ходили легенды. В дом его хозяев в послевоенное время водили целые экскурсии – все хотели посмотреть на это чудо. Умер Максим от старости в 1957 году. Не осталось во время этой чудовищной войны никакого следа от целой обширной популяции немецких карликовых кошек – кенгуровых… Порода была истреблена вся подчистую… Для кошек, спасших наибольшее количество человеческих жизней во время военного времени, была учреждена специальная медаль «Мы тоже служим родине». Эта награда считается одной из самых почётных в зверином мире. Правда, кошачьих жизней она, к сожалению, не возвращала…

В годы Великой Отечественной войны советский летчик-истребитель был сбит в воздушном бою врагами. Самолет загорелся, летчик был ранен, но ему удалось выброситься на парашюте. Однако приземлился он на территории, захваченной фашистами. Кое-как, из последних сил добрался он до старой ветряной мельницы, по ветхим ступеням забрался внутрь и потерял сознание. А когда очнулся, увидел в темноте какие-то зеленые передвигающиеся точки. Сперва подумал, что это от слабости, а, приглядевшись, понял – кошки.
Двое суток провел летчик на мельнице среди кошек, периодически теряя сознание. И вдруг услышал голоса. Обрадовался, думал, что это жители села. Однако, когда голоса приблизились, понял: идут немцы. Холодный пот выступил на лбу раненого. Затаившись, сквозь щель между досками летчик наблюдал за немцами. Бравый фельдфебель ступил на скрипучие ступеньки, кулаком ударил по двери. И тут дикий кошачий вопль потряс воздух, заставив фашиста попятится. Но это было еще не все! Вожак кошек – черный кот в одного мгновенье прыгнул на голову немца и стал раздирать когтями его лицо.
Немцы ушли. А на следующий день пришли советские партизаны, сделали носилки, уложили на них раненого. А когда собрались уходить, по просьбе летчика, оставили кошкам маленькие кусочки сала: ведь они, как и партизаны, были спасателями.

А вот жительница деревни Новые Ачакасы Канашского района Кузьмина К.Р., ребенком пережившая войну и оставшаяся сиротой, рассказала другую историю. «У нас в детстве была кошка. Отца забрали на войну. Мать часто болела и не могла работать в колхозе. В семье – четверо детей. Мы могли умереть с голоду, если бы не наша кошка. Она ночами уходила и приносила в зубах не мышей, а куски мяса и хлеба. Не для себя, а для нас. Оставляла на столе и снова уходила. Наверное, из каких-то чуланов. Мать брала мясо, мыла и варила нам суп. Так мы прожили зиму, а потом старшие дети начали работать в колхозе».

Как я получила медаль «За боевые заслуги»

Рогнеда Александровна Алёхина

Начало войны

Я училась в школе, уже в 10-м классе. К нам Риббентроп приезжал, вы знаете. Они заключили пакт о ненападении. И вскоре после этого случая к нам в школу пришла врач из Боткинской больницы и сказала: «Девочки, вы знаете, хотя и приезжал к нам Риббентроп, война все-таки в воздухе чувствуется. Может быть, кто-нибудь из вас хочет записаться на курсы сандружинниц, чтобы помогать во время войны, если она начнется?» Кроме меня никто не записался. С 14-ти лет я приносила в дом кошечек, подбитых птичек и лечила их. И папа мой, добрейший человек, говорил: «Будешь ты у меня хирургом». Я на этих курсах поучилась, получила удостоверение сандружинницы.

21 июня 1941 года в нашей школе проходил вечер. Мы веселились, танцевали, мечтали. И вдруг объявили о том, что на границе уже два часа идет война. Конечно, бал прекратился, все разбежались. А мою маму той же ночью призвали. Она у меня была старшим военным фельдшером, хирургической медсестрой. Маму сразу взяли операционной сестрой и сразу на передовую. Она была очень смелой женщиной. А я осталась.

Я пошла в военкомат, говорю: «Я хочу пойти на фронт, я подготовленная сестра милосердия. В ответ мне сказали, что, мол, тебе с бабушкой сидеть надо, с куклами играть. Я всегда очень молодо выглядела. Я расстроилась, говорю: « Я хочу раненым оказывать помощь, а не кукол шить». А я еще очень хорошо рисовала, у меня в школе мальчишки всегда всё срисовывали. «Тогда идите на Миусскую, в комитет комсомола, вас там возьмут,» – ответили мне. Я туда пришла. Они говорят: «Давайте вы будете рисовать сводки с фронта». Я говорю: «Нет, я подготовлена на медсестру».

И тогда я, недолго думая, пошла в тот госпиталь (это был госпиталь 1072), куда была мобилизована мама. Пришла, а мне сказали, что маму отправили на Сталинградское направление. «А кто вы такая?» — всё меня расспрашивали. Я сказала, что только что окончила школу и хотела быть сестрой милосердия. Там такая девочка меня встретила (она умерла недавно), она была старший военный фельдшер. Она пошла к начальнику госпиталя. Его фамилия, как сейчас помню, Геллер. Он говорит: «Проверьте девочку. Если она что-то умеет, оставляйте её». Они меня проверили: сделала укол, потом эту сложнейшую «шапку Гиппократа» (меня ещё папа многому научил). Говорят: «Оставляйте девочку».

Когда Москву защищали сибирские дивизии, очень много погибало под Москвой. Мы сидим, готовим перевязочный материал. Меня к себе взяла врач Анна Григорьевна, хирург. Она видела, что я справляюсь, и говорит: «Ты будешь со мной в хирургическом отделении работать, будешь мне помогать». Мы сидели с ней, бинты скатывали, уже начали поступать раненые. Вдруг вбегает санитар и говорит: «Товарищи, раненых привезли». Я выбежала прямо в холл, а там раненые танкисты. Три танкиста, мальчики, самому старшему было 23 года, он был командиром.

Это было мое первое крещение. Когда я их увидела, я еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Они были все обожженные, их положили в отдельную палату, и я за ними ухаживала, делала перевязки, уколы. Потом один из мальчиков пришёл ко мне в дежурку (я их всех помню в лицо) и попросил: «Сестричка, а можно я маме позвоню? Я москвич». Знаете, какие были мужественные ребята! Ведь им было по 18 лет. Он звонит и говорит: «Мамочка, я сейчас очень недалеко от Москвы. Москву освободили от фашистов. Ты не беспокойся, я скоро буду дома». Представляете, какой, сказал маме, что он жив, здоров, а скоро умер. Я их запомнила навсегда.

Потом ещё у меня в палате лежал Ванечка, у него было очень тяжелое ранение – выбиты позвонки. Это было в районе Коптево, всё было занято под госпиталь. Он почему-то всё время плевался и нехорошими словами ругал Гитлера.

Но он был совершенно без сознания. Когда я приходила в палату ставить градусники, раздавать лекарства, они мне всё говорили: «Сестричка, пожалуйста, уберите его от нас». Я взяла его в другую палату. Там лежала Машенька, медсестра, она была смертельно ранена, я их вместе положила. Его перевязывать было нельзя, я накладывала свежие повязочки сверху. Ванечка выжил. Когда он пришел в сознание, он всё время говорил: «Позовите мне мою мамочку». Когда я приходила в палату, он меня мамочкой называл, хотя был старше меня на два года. Он поправился, его вылечили. И горького, и тяжелого, и смешного много было. А Машенька умерла, у неё оказалось крупозное воспаление лёгких. Я тоже переболела этим.

Нас, комсомольцев, посылали на передовую выносить раненых из окопов. Мы выносили их, нам помогали солдаты, которые были легко ранены. Нам ещё собачки помогали. Мальчишки свяжут им какие-нибудь лыжи, запрягут, они везут раненого, такие довольные. Когда было очень холодно, приходилось спать в землянках. Мальчики нарвут нам лапника, мы с Клавочкой (моя фронтовая подружка, она погибла) подстелим свои шинели, накроемся. Это было в районе Ржева, он был весь разбит, там было очень много бездомных собак и кошек. Я их до сих пор люблю. И они к нам прибегали в землянку и с нами спали. Мы даже радовались, потому что они нас согревали.

Меня солдатики сестричкой называли, а пожилые люди называли доченькой. Вот какой смешной случай был у меня в жизни. У меня в палате лежал грузин молодой, ему было 26. По-моему его звали Сулико, это было ещё в Москве, когда я в госпитале была. У него было такое ранение пулевое, как у меня, но кость не задета. Придёшь к нему в палату перевязку делать, а он прямо плачет. Он меня звал Нейда. Я ему говорила: «Ну что ж ты такой? Грузины – народ мужественный. У меня было такое же пулевое ранение. Видишь, я поправилась, опять работаю». Он говорит: «Я семечек хочу». Плачет – хочу семечек. Я пошла к дежурному врачу. Раненых тогда уже мало было, новые ещё не поступали, а те уже были отправлены. Он говорит: «Огонёк, ты у нас самая молоденькая, беги, давай, я тебе дам увольнительную, купи ему семечек». Вы знаете, мне рассказывал мой начальник, когда я уже работала, что такой рассказ был в журнале «Наука и жизнь», так и назывался – «Семечки». Он поправился и снова ушел на фронт. Вот такие случаи были, и смешные, и трогательные.

Встреча в Берлине

Я просилась на фронт, на передовую. Из госпиталя меня не выпускали, говорили, что хорошо перевязываю раненых. Но все же на фронт я ушла. Дошла до Берлина. На Рейхстаге расписалась. Я была поражена, сколько росписей там было — места не хватало: и на потолке, и на колоннах. «Вот вам за нашу Москву». У меня даже есть фотография. И вдруг я слышу: «Рогнеда, Рогнеда!». Думаю, кто же это может меня звать. А это моя мамочка. Вот так случайно в Берлине мы и встретились. А до этого мы не виделись практически всю войну.

Награды

Расскажу вам интересный случай, за что я получила первую медаль «За боевые заслуги». Мы вышли уже к Одеру, уже шло к концу войны. Было жарко. Я была начальником медсанбата, так мальчики меня называли. Нас вышло несколько человек. Мы отстали от своей группы. И я чувствую невыносимый запах. Подошли, а там восемь наших погибших солдатиков лежат. Сами понимаете, какой у них вид.

Мои ребята носы зажали, фыркают. Я им сказала: «Мальчики, нехорошо так. А если с вами так случится? Давайте-ка копайте могилу». У меня был такой цилиндрик, туда вкладывался адрес. Если ты погиб, вынимают цилиндр этот и посылают родным извещение. Их было восемь человек, я у всех вынула и написала извещение. Всем написала: где, в каком месте. Сама обливалась слезами, когда писала и отдала нашему командиру части. А так они как бы пропали без вести, если бы мы этого не сделали. Они бы там лежали и лежали. Они разложились сильно, а гимнастерки еще более-менее сохранились, я у них у всех вынула эти паспорта. Это называлось «паспорт смерти». Всем родителям, чьи адреса нашла, всем написала. После этого меня представили к награде, и я получила медаль «За боевые заслуги». Я ее очень люблю, это моя первая медаль.

Самое интересное: мне прислал очень хорошее поздравительное письмо президент Белоруссии Лукашенко. Были сильные бои, страшные бои, болота горели, я двух братьев спасла – Данилку и Миколку. Папа у них погиб на фронте, а мама не знаю, где была. Они бы сгорели, но я их вытащила. И совсем недавно я получила такую благодарность – две медали «За освобождение Белоруссии». Первую медаль мне прислали месяц назад, а вторую совсем недавно.

Людочка, дочка моя, подготовила мне все медали, но носить я их все-таки стесняюсь. А знаете почему? В 1945 году мы шли на первый парад, стояли там какие-то, извините за выражение, тетки, бабки и говорят: «Вот, нацепили».

Кроме этого, был у меня такой случай. Я уже училась в Полиграфическом институте. Ничего не было, дом наш на Ленинградском проспекте был разбомблен. Бабушка выстирала мое военное платье, я в нем ходила в институт. Уже потом, когда стала получать стипендию, сама начала себе что-то шить. И вот стоит девушка у двери в метро. На ней точно такое же платьице и медаль «За боевые заслуги». И сидит такая тётка, торговка базарная, смотрит на нее и презрительно говорит: «Ха-ха, за боевые заслуги». Мне стало так обидно! Я ей сказала: «Как же вы можете так говорить?! Эта девушка, может быть, вашего брата, или сына, или мужа из боёв вытаскивала, а вы такие вещи говорите». И уже на нее весь вагон набросился, она выбежала.

Пожелания

Всем девочкам хочется пожелать, чтобы из них вырастали хорошие люди. Ведь тогда на фронт уходили девочки совсем из бедных семей, у них ничего не было. Погибали героями. Всем мальчикам желаю, чтобы они вели себя достойно, чтобы красиво ухаживали.

Ветеранам я желаю, прежде всего, беречь себя, хорошо относиться к молодежи, в праздники надевать ордена, не стесняться. Вы знаете, ветераны разные есть, но мне хочется, чтобы они были достойными и честными людьми. Хочу, чтобы они жили достойно, в достатке.